Русская жизнь

Отвяжись, я тебя умоляю

Чем хуже россиянину, тем лучше эмигранту

I.
Он родился в империи, в столице или на окраине без моря, в Москве, Бухаре или Львове, подростком был увезен в Израиль или США, получил образование, женился, разродился, купил дом в кредит, поездил по миру — живи не хочу.
Не хочет.

Темная хтоническая сила, черная грызь — ежевечерне она выталкивает его на форумы и в блоги и заставляет жадно, жарко следить за новостями из России. За дурными новостями из России, в которой он был, может быть, один в жизни раз, лет в десять, с классом на Красной площади, «Ленина видел», — а может быть, и не был никогда, не важно. Это потребность почти физиологического уровня — острая, болезненная, временами невыносимая.
Дурных вестей из России когда не хватало? Масштаб не имеет значения.
— Теракт, погибли сотни людей.
— Солдату отрезали ноги.
— Мент выстрелил в лицо гастарбайтеру.
— Мама плачет: обхамили в сберкассе.
— Сын министра обороны насмерть сбил на переходе пожилую гражданку.
— Платеж не прошел.
— Нассали в лифте.
— Гога вышел с вашего Шереметьева, наступил одной ногой в свежую какашку, другой — на битое стекло. И воскликнул: «Узнаю тебя, Русь! Принимаю!» Остроумно, да?
— Копцев и синагога.
— Михал Борисыча зэки порезали.
Посмотришь ленты: катастрофы, убийства, аварии, — и думаешь: чье-то сердце успокоилось, у кого-то полегчало на душе?
Я с удовольствием читаю в сети монологи бывших соотечественников о России. Их отличают злорадство, зубовный скрежет, неплохой язык и яркий образный строй. Российская Федерация— это гротескная уголовная диктатура, оруэлловско-замятинская, но с уклоном в Эдуарда Тополя, «Верхняя Вольта без ракет», где на каждом шагу убивают инородцев (по преимуществу чеченцев), в метро насилуют студенток, по городам проходят десятитысячные нацистские марши, умы и сны граждан неустанно контролирует министерство правды, а по всем каналам идут круглосуточный Путин и немножко, для разнообразия, Петросян (я, конечно, утрирую, но не очень сильно). Любимые темы этих филиппик — тоталитаризация России, удушение гражданских свобод, возрождение сталинизма, брежневщины и безжалостного совка; ксенофобия и антисемитизм, воровство и пьянство, судейский беспредел, коррупция, технологическая и интеллектуальная отсталость. Отдельный дискурс — удивительное советское прошлое, в котором не было ни детства, ни любви, ни дружества, ни стадионов и театров, но сплошь бесколбасная пустыня, штопаные колготки, конфеты «Му-му» по праздникам и тупорылая завуч-садистка, не разрешавшая читать под партой «Мастера и Маргариту».
Это, разумеется, не общеэмигрантское. Меньше всего этим страдает научная и профессиональная эмиграция (первые продолжают идентифицировать себя с российской действительностью, вторые чаще всего тоже не совершают «ментальный развод» с отечеством, даже если и обзаводятся новым гражданством). Относительно включена в процесс эмиграция этническая. Но чаще всего это касается экономической (не будем произносить всуе название мясопродукта) волны — уехавших в начале 90-х и унесших на подошвах не родину, но прилипший талон на сахар. Ныне этот талон в багете под стеклом, висит над камином— как икона в красном углу.
Вместе с тем экономической эмиграции ужасно неприятно считать себя экономической. Нужен мотив, миф, легенда, идея. И тогда — «словно смотришь в бинокль перевернутый» — и образ абсолютного ада, из которого вырвались.
Россия — до крови расчесанный, вечно воспаленный гондурас — не дает спать теплыми нью-йоркскими ночами.

II.
Товарищ юности. Не виделись семнадцать лет. Встречаемся в кафе. Он стал красивым: откуда-то выросли плечи, на лице горнолыжный загар, выглядит лет на пятнадцать моложе, чем среднестатистический его российский сверстник. Он привез мне подарок. Хлопает рукой по дивану: да где же оно? «Йо, ну что за страна! Оставил на минуту — и официантки скоммуниздили. Совок голимый, как же это я расслабился, забыл, куда приехал...» — «Да фиг с ним, — рассеянно говорю я. — Как Маша, как детки?» — «Вот совок, а! Духи были, весь вспотел, пока выбирал». Потом мы зайдем в квартиру, где он остановился, посмотреть фотографии и увидим: духи лежат на столе. Eternity Summer. Он просто забыл. «Долбаная страна», — с облегчением говорит он. Долбаная страна, думаю я про другую страну, что она делает даже с хорошими людьми? Я не люблю Eternity, но они есть у моей дочки. И поэтому я говорю от всей души, проникновенным голосом тети Вали Леонтьевой: «Спасибо!» — «Не видала таких?» — «Ни в жизнь не видала».
Мы люди восточные, то есть чтим законы гостеприимства. Ноги гостю не вымоем, но кивнуть во ублажение усталого путника — всегда пожалуйста. «Ты баксов пятьсот-то в месяц имеешь?» Киваю. Пусть думает, что пятьсот, — наши доходы должны различаться минимум в десять раз, мои дети должны есть, учиться и одеваться хуже твоих, мой воздух должен быть загазован и слегка отдавать фекальными выбросами, в Москве должны быть дождик и слякоть, и скучно, и хочется плакать. Впрочем, американская идиллия тоже подозрительна, и он это понимает. «У нас проблемы, конечно, есть. Незначительные». (Мне уже насплетничали в интернете про твои незначительные. Про финансовую яму, в которую вы с Машей попали после того, как ее в одночасье сократили на работе — соотечественник же и сократил; и про многое другое, личное и общественное, которое совсем не для печати.) И я заранее со всем соглашусь.
В ресторане отвратная жратва — okаy!
На Тверской помойка, пропали мои белые штаны — несомненно.
Бабы на Кутузовском какие-то некрасивые, брр. Какие рожи, а. Нет, какие хари, ну ты посмотри.
Чуть не заснул в Большом театре. Не умеют ставить, блин. Вот у нас, в Метрополитен-опера...
Йес. Вау! Да-да-да.
Потому что: чтобы вам было хорошо, нам должно быть плохо.
Перед отлетом он позвонит и спросит: «Я подумал — а может, вернуться, а? Всем кагалом. Работу найду — с моей-то квалификацией. Квартиру снимем...»
И я отвечу: ни в коем разе. Зачем это тебе — из массачусетского эдема да в нашу помойку, скотство и пьянство, в этот канцероген?
Зачем вам, поручик, чужая земля?

III.
Это чувство не тянет на ненависть. Оно наднационально и внеидео-логично. Иные считают эмигрантское речевое неистовство извращенной формой ностальгии, другие— невротическим выбросом, компенсирующим актуальные неудачи и тяготы, третьи — попыткой окончательного «освобождения от родины», четвертые— завистью к оставшимся (как правило, к людям из той— увы, очень немногочисленной— социальной страты, где по профессиональным нуждам летают по всему миру, меняют иномарки раз в три года и покупают недвижимость в Южной Европе). Хуже всего в этом раскладе уроженцам винниц и ашхабадов, которым не обломилась даже личная детская память о стране, столь будоражащей их политическое воображение, — и, может быть, именно они и заслуживают наибольшего человеческого сочувствия.
Интернет — великая школа примирения с непримиримым. Со временем ты научишься рассматривать — сквозь потоки вербального дерьма — громадное человеческое несчастье, тяжелейшую драму беспочвенности и космическое одиночество. И покажется, что, отстрочив дежурный hate speech, очередной клеветник России посмотрит в окно на восток — и обратится к бывшему отечеству с пронзительным набоковским воем: «Отвяжись, я тебя умоляю! <…> Я беспомощен, я умираю от слепых наплываний твоих!»
Но безнадежно. Не отпускает, не отвязывается. И не отвяжется уже.

Версия для печати

комментарии:

№1269 Часовщик (06.07.07 00:57)

Удивительная тема. Кто бы и что бы ни написал - все равно получается тягостная глупость.

№1270 Pro (06.07.07 01:28)

Автор не объясняет одной простой вещи. А именно почему поток желающих уехать на Запад не оскудевает. Мне пишут ребята по 25-35 лет, спрашивают совета в стиле: Америка или Канада? И когда я спрашиваю: Почем? Отвечают: Приезжай, посмотришь! Не знаю, можно похулить представителей \"колбасной\" эммиграции, можно отнестись к ним снисходительно и презреть. Но почему этот поток не мелеет? С колбасой то уж 15 лет, как более или менее наладилось.

№1271 lgdanko (06.07.07 01:36)

В совке тоже регулярно рассказывали о тяжкой доле эмигрантов-предателей родины. И как они мучились от тоски и ностальгии по совку. Эти дешевые агитки изрядно надоели. Уезжают на Запад, где любой труд ценится и вознаграждается достойно - зарабатывают, кто как может - и достойно живут. Это только в России: хочешь жни, а хочешь куй - все равно получишь... Опротивели эти ваши (не лично) дешевые агитки и примитивная пропаганда, даже облеченная в талантливую форму... Дайте людям в России нормально зарабатывать, не грабьте их, и достойно жить своим трудом - никто не побежит от вас, как от зачумленных... Ваш всевдопатриотизм ломанного гроша не стоит. Достали...

№1272 Илья Овчинников (06.07.07 03:39)

Читал и статью Олега во \"Взгляде\" на эту тему, и вот новую теперь прочел. Слушайте, вы правда видели таких людей? Они наверняка есть, но в вашем описании выглядят как придуманные и составленные из набора штампов. Постоянно приезжает кто-то из уехавших и соверешенно не ведет себя так, как вы описываете. А главное, и тогда не понимал, и сейчас не пойму: в чем информационный повод-то? Что это за такая актуальная проблема, которая толкает и вас, и вашего предшественника на то, чтобы написать материал?

№1273 anna_tw (06.07.07 04:01)

ох... и ведь не слышите, что сами - страдаете тем же самым: непременно нужно доказать себе, что где-то - хуже, иначе - нет покою душевного. Та же местечковая пошлость, только в профиль.

№1275 Eugene (06.07.07 07:44)